Блог

Среди множества пинежских знакомых Фёдора Абрамова – родственников и земляков – заметное место принадлежит Алексею Максимовичу Москвину.

В истории читательского бытования абрамовской тетралогии он является первым, опубликовавшим в карпогорской районной газете «Лесной фронт», как она тогда называлась, статью, посвящённую роману «Братья и сёстры» – «Эта книга про нас…» (25 октября 1959 года): «Читаешь книгу и думаешь: возьмись за перо не местный, прикомандированный писатель – не получилось бы так талантливо и глубоко. Может быть, и удалось бы ему написать всё правильно, но не было бы той органической слитности автора, его творения с колоритом деревенской жизни Севера, с обычаями и нравами его жителей… И какое чувство удовлетворения овладевает тобой, когда узнаёшь, что Фёдор Александрович Абрамов, автор романа “Братья и сестры”, родился в деревне Веркола… и жил в родном районе много лет…

Огромная заслуга автора в том, что он добился такой правдивости, такой глубины показа жизни тружеников нашего района, что очень многие страницы читаешь, как воспоминания, как документальную хронику. Они заставляют задуматься о жизни…»

А. С. Москвин прочитал роман в Москве, где в то время учился в Военно-политической академии им. В. И. Ленина, причем достался он ему случайно. Согласно его свидетельству в статье «Главный герой — правда», напечатанной в бывшем «Лесном фронте» – газете «Пинежская правда» (20 ноября 1975 года): «Как-то утром подошёл к газетному киоску… и попросил подобрать “что-нибудь почитать”. Киоскер, интеллигентный старичок в старомодном пенсне, неторопливо обозрел свои владения, на минуту задумался, а потом сказал:

– На днях двенадцатый номер “Роман-газеты” получили. Возьмите, почитайте. Автор, правда, неизвестный, но, может, и понравится…

Только вечером, дома, я обнаружил вдруг, что журнал мне попался не простой: в нём был напечатан роман… “Братья и сестры”. До того дня имя этого писателя мне тоже известно не было… А тут целое открытие: писатель оказался земляком-пинежанином…

На следующий день я обошел многие газетные киоски в центре Москвы, но напрасно: роман земляка в Москве разошёлся за 2‒3 дня, остальная часть полумиллионного тиража была разослана во все уголки нашей страны…

Роман Фёдора Абрамова и ошеломил, и пленил. Я прочитал его за две ночи. Возникло неудержимое желание написать о книге, поделиться теми мыслями, которая она вызвала, обратить на неё внимание земляков. На это потребовалась ещё одна ночь… А 25 октября 1959 года районная газета “Лесной фронт” напечатала первую в моей жизни рецензию».

Постоянно читавший районку Фёдор Абрамов, разумеется, мимо отклика не прошёл – 15 ноября он написал автору письмо, положившее начало их многолетней переписке и дружбе: «Прочитал Вашу статью о “Братьях и сёстрах”, и хочется от всего сердца поблагодарить Вас. Славно Вы написали – просто, задушевно и очень толково. И дело не только в том, что это о моем романе говорится. Мне приятно было бы читать это и в отношении другого произведения. Приятна сама манера письма.

Чем Вы занимаетесь? Кто по профессии? Судя по фамилии, Вы уроженец Шотовой <Горы>».

Москвин ответил «длинным» письмом – в личном архиве писателя, сохранявшемся Людмилой Владимировной Крутиковой-Абрамовой оно, к сожалению, отсутствует, и о его содержании сейчас можно судить только по ответному отклику самого Абрамова (7 декабря 1959 года): «Я рад с Вами познакомиться. И надеюсь, мы станем друзьями. Да и у меня сейчас к Вам дружеские чувства. И напрасно Вы извиняетесь за “длинность” письма. Все, что Вы написали о себе, очень интересно. И, перефразируя Ваши слова о моем письме, можно даже сказать, что не менее интересно, чем Ваша статья о моем романе.

Кстати, Ваша статья получила высокую оценку читателей. Вот что мне, напр<имер>, пишет о ней мой земляк – полковник в отставке из Винницы: “Вы читали, конечно, в «Л<есном> ф<ронте>» статью о «Бр<атьях> и сес<трах>”? Она лучше любой “квалифицированной” рецензии».

Таким образом, как будто получается, что поначалу Абрамов и Москвин полагали, что раньше никогда не встречались. Однако на самом деле это не так.

Абрамову, хотя и получившему фотопортрет Москвина, признать его, действительно, было мудрено – и 22 февраля 1960 года он ответил ему: «Спасибо за фотографию. Моя жена сказала: “Очень славное лицо!” Я полностью присоединяюсь к ней, хотя, признаться, я представлял себе Вас несколько моложе».

В журнале же с «Братьями и сёстрами» была помещена фотография Абрамова, и много позже, когда пришло время публикации писем и воспоминаний, Москвин сообщил в газете «Советская Россия» (8 апреля 1990 года): «…я случайно купил “Роман-газету” с произведением Ф. А. Абрамова. О том, что автор – это и есть наш карпогорский учитель литературы, узнал дома, когда начал читать роман».

Больше подробностей узнаём из публикации Москвина в журнале «Москва» (№ 2/3/4 за 1992 год): «Весной 1942 года в нашу Карпогорскую среднюю школу пришёл новый учитель – раненный в ногу фронтовик. Он стал преподавать литературу в 10-м классе. Мы, подростки, ловили каждую возможность, чтобы пообщаться с ним, разглядеть его гимнастёрку, простую деревянную трость, обменяться репликами (первым всегда приветствовал нас сам учитель). Мы гордились тем, что этим учителем-фронтовиком был выпускник нашей школы Фёдор Абрамов, до войны – студент Ленинградского госуниверситета, а с её началом – ленинградский ополченец-доброволец…

В начале 50-х годов я учился на заочном отделении истфака Ленинградского университета. Не раз видел и слышал одного из преподавателей соседнего филологического факультета. Обратил на него внимание, а вернее — на характерный пинежский говор. Не раз порывался познакомиться с ним, но не хватило на это мужества, да и учёба потом неожиданно прервалась (я, как кадровый военный, поступил на учёбу в Военно-политическую академию имени В.И. Ленина в Москве…). А тем педагогом с пинежским говором и был сам Фёдор Абрамов».

Повторное личное знакомство состоялось 24‒25 июля 1960 года. Эти два дня по приглашению Москвина писатель провёл в его родительском доме в Шотовой Горе. Вместе с ним приехал Анисим Прокопьевич Никулин — участник боёв Гражданской войны на Архангельском Севере, в 1918 году прошедший с красноармейским отрядом по реке Пинеге. Вместе с ним Абрамов повторил этот маршрут на плоту в начале июля 1960 года.

В воспоминаниях «Встречи с Ф. А. Абрамовым», помещённых в газете «Пинежская правда» (28 февраля 1984 года), Москвин свидетельствует об этих двух днях: «Бродили по окрестностям деревни, вели всякие разговоры, фотографировались. То и дело наши беседы <вновь> возвращались к книге “Братья и сёстры”».

Писатель рассказал подробности того, как возникла фамилия семьи Михаила: «Ему хотелось вложить в неё всю хлебосольскую сущность, всю крестьянскую обстоятельность такой семьи. После долгих поисков писатель остановился на фамилии Пряслины. А натолкнул на это мимолетный разговор. Однажды кто-то из односельчан сказал писателю:

– Видишь, стоит в поле одинокое прясло. Стоит тихо, в сторонке от дороги и никому не мешает. И люди до поры до времени как бы не замечают его. Но это только до поры. Да и как же иначе: ведь наше пинежское прясло, как и сама земля, основа крестьянской жизни…

– Как это так?

– Очень просто, – ответил собеседник, – еще прадеды говаривали: земля-мать даёт людям хлеб, а прясло спасает снятый хлеб от гибели…

Эти слова, пусть и излишне категоричные, крепко засели в сознании писателя… Так появилась неведомая до той поры фамилия “Пряслины”… В неё автор вложил своё отношение, свою любовь к труженикам деревни. И без колебаний нарёк ею самых любимых своих героев, которые всей своей сутью олицетворяют наше русское крестьянство и которым фамилия “Пряслины” к лицу…»

Говорили они тогда и о новом замысле, для которого Абрамов как раз в это время активно собирал материал. Об этом Москвин пишет в упомянутой публикации газеты «Советская Россия»: «Книга эта названия пока не имеет,— сказал он.— Но по содержанию это будет исторический роман, а может быть, и не один. Я хочу охватить и разобраться в путях движения России к революции 1905 года, буржуазной и Октябрьской 1917 года, художественно осмыслить их… Меня интересует очень и такой пласт истории, как Гражданская война и иностранная военная интервенция… А вообще события в этой книге будут доведены до Отечественной войны 1941‒1945 года, а может быть, до года смерти Сталина… Мне необходимо понять, что произошло с нашей горемычной Родиной за последние 65‒75 лет…

Эту задуманную вещь Фёдор Александрович <впоследствии> назвал “Чистой книгой”».

А тогда, в Шотовой Горе, он сделал подробную запись «Дом Северьяна Кыркалова» – местного богатея, зятя Володиных, богатейшего пинежского купца: «Большой, лобастый (широко в передке), с чердаком в три окна, под которым был балкон. Суровый, по-мужицки аскетичный. Единственное украшение – фигурные окошечки… по бокам чердака, да крашенные в красный сурик торцы… Окна простые, без украшений. Огромная поветь. Внутри тоже крепко, добротно, по-крестьянски просто. Пол жёлтый (густая краска). Потолки штукатурные. Обои. Когда смотришь на передок, так и видишь Северьяна-мужика…», – и сфотографировал этот дом, черты которого угадываются в описании дома Губиных в черновиках к роману «Чистая книга».

…Из Шотовой Горы Москвин, Никулин и Абрамов поехали в Карпогоры, где 26 июля 1960 года состоялась первая на Пинежье встреча писателя с читателями – районная конференция по роману «Братья и сестры».

Опять же свидетельство Москвина из статьи «Главный герой – правда»: «Более двухсот жителей райцентра пришло тогда на встречу с писателем-земляком. Состоялся взволнованный разговор о его книге… В обсуждении романа приняли участие работники районных организаций и учреждений… Все они дали высокую оценку идейному содержанию и художественным достоинствам книги земляка, пожелали ему новых творческих успехов, высказали пожелания, чтобы он написал продолжение.

На конференции выступил и Фёдор Александрович. Он сердечно поблагодарил земляков за добрые слова в его адрес, за доброжелательную критику, поделился своими творческими планами.

– Сейчас я уже работаю над продолжением своего романа, – сказал писатель. – Это будет книга о северной колхозной деревне послевоенного периода.

Ф. А. Абрамов говорил, как мы знаем теперь, о второй книге задуманной им трилогии – о романе “Две зимы и три лета”, вышедшем в свет в 1968 году».

Геннадий Мартынов

Фотографии:

• Первая страница письма Фёдора Абрамова к Алексею Москвину. 15 ноября 1959 года. Копия с подлинника,
• Алексей Москвин и Фёдор Абрамов. Шотова Гора. 24-25 июля 1960 года.Фото из издания «Чистая книга Фёдора Абрамова». Архангельск, 2015 год,
• Анисим Никулин, Фёдор Абрамов, Алексей Москвин, Леонид Обросов. Шотова Гора. 24-25 июля 1960 года. Фото из издания «Чистая книга Фёдора Абрамова». Архангельск, 2015 год,
• Дом Кыркаловых. Фото Фёдора Абрамова. Шотова Гора. 24–25 июля 1960 года. Из издания «Чистая книга Фёдора Абрамова» .Архангельск , 2015 год.