Блог
После того как 7 ноября 1975 года были официально объявлены, по существовавшей тогда ежегодной традиции, имена новых лауреатов Государственной премии СССР, среди которых находился и Фёдор Абрамов, получивший её за трилогию «Пряслины», в его адрес сразу же стали поступать многочисленные поздравления. Общее число этих телеграмм (начиная с правительственных), писем, почтовых открыток достигает несколько сотен. В личном архиве писателя, несколько десятилетий бережно сохранявшемся Людмилой Владимировной Крутиковой-Абрамовой, они, в основном, сейчас и находятся.
Разумеется, особое место среди авторов тех посланий занимают земляки Ф. Абрамова из Архангельской области. Вот, например, телеграмма от читателей и коллектива Карпогорской районной библиотеки: «Уважаемый Фёдор Александрович! Примите наши поздравления с присуждением Вам Государственной премии СССР. Желаем Вам дальнейших успехов в творчестве и доброго здоровья. Ждём новых встреч с Вами и героями Ваших книг».
Ответить на каждое обращение лично писатель возможности не имел, поэтому спустя короткое время поместил в нескольких газетах ответные слова благодарности, адресованные всем, кто его поздравил. Так, в заметке, напечатанной на первой полосе «Пинежской правды» 20 января 1976 года, он, в частности, говорит: «Позвольте мне на страницах с детства памятной “районки” выразить мою самую глубокую признательность всем читателям-землякам, которые так или иначе почтили меня своим вниманием».
Что именно вложено в эти слова: «памятная с детства “районка”?» Конечно, не только то, что будущий писатель держал её в руках со своих 11-ти лет — газета «Лесной фронт» начала выходить в Карпогорах с 2 января 1932 года (с 3 февраля 1960 года она называлась «Пинежская правда», с 1 января 1993 года — «Пинежье»). А ещё раньше, с 28 сентября 1929 года, в тогдашнем Пинежском районе (с центром в Пинеге) начала выходить газета «Пинежский лесоруб».
Несомненно, память знаменитого писателя должна была воскресить и то, что за пять лет до начала Великой Отечественной войны фамилия школьника Фёдора Абрамова впервые появилась в печати на страницах именно «Лесного фронта».
Статья полностью перепечатана в первой книге «Летописи», то есть доступна всем интересующимся, поэтому подробно пересказывать её содержание не требуется. Скажу только, что вожатый Фёдор Абрамов сумел дать яркое описание одного дня в первом на Пинежье пионерском лагере, работавшем с 25 июня по 13 июля 1936 года. Местом его размещения была выбрана Веркола, точнее, в соответствии с принципами богоборческой советской власти,— территория бывшего Артемиево-Веркольского монастыря. Всего в пионерлагере находились 92 отличника учёбы школ Карпогорского района в его тогдашних границах.
Обнаружить когда-нибудь рукопись статьи, написанную рукой 16-летнего Фёдора Абрамова, шансы невелики, потому особого смысла нет задумываться и о соответствии существующей публикации сданному в редакцию материалу. Во многом оба текста должны совпадать, хотя признаки журналистского вмешательства заметны невооружённым глазом: они проявляются хотя бы в том, что бывший монастырь в статье ни разу не упомянут, а Веркола именуется то селом, то деревней. 
В целом статья, или, если угодно, репортаж, производит благоприятное впечатление грамотного школьного сочинения на заданную тему — из тех работ, за которые способные ученики в любом классе получают оценки «отлично». Пожалуй, наиболее примечательны в ней описания природы: «Лагерь помещается в больших кирпичных зданиях с. Веркола. Между ними стоят, шумя своими ветвями при налетающем с порывами ветерке, черёмуха и рябина, а за ними, на самом угоре, тянутся кедры и пихты.
Внизу спокойно течёт Пинега, по которой плывёт большое количество леса. А там, за рекой, зеленеют колхозные поля и луга, растянутые по всему побережью. За ними, на высоком угоре, раскинулась деревня Веркола…»
Таким образом, проблема установления самой первой публикации Фёдора Абрамова оказалась успешно разрешена, однако сразу же возникла другая загадка. Дело в том, что никаких свидетельств самого писателя об этой статье не найдено ни в печати, ни в дневниках и записных книжках, ни в других документах его личного архива. Хранил он молчание и о других своих публикациях в «Лесном фронте»,— а их у него за 1936‒1938 гг. набралось целых шесть.
Забыл или не хотел вспоминать?
Между тем указание, ссылка на ту самую первую статью могла иметь немаловажное значение. Правда, вопрос этот касался не столько творчества, сколько вполне меркантильных соображений.
Как известно, во времена существования Советского Союза литературная работа для членов официального Союза писателей СССР являлась профессиональным видом трудовой деятельности, стаж которой считался от первой публикации. А правило «чем больше стаж ‒ тем больше пенсия» никто никогда не отменял.
Самой же первой своей публикацией Фёдор Абрамов всегда называл статью «О “Поднятой целине” Мих. Шолохова», напечатанную в № 3 журнала «Вестник Ленинградского университета» за 1949 год. Тот же год указан и в справочных изданиях «Писатели Ленинграда» В. Бахтина и А. Лурье и «Литературный Архангельск» Б. Пономарёва (оба вышли в 1982 г., то есть при жизни писателя).
Предположим, Фёдор Абрамов запамятовал, что его первую статью когда-то напечатали в карпогорской газете (но если вспомнил, её ещё следовало найти). Однако несколько позднее, незадолго до принятия в Союз писателей (апрель 1960 года), ему о той давней публикации напомнили…
В личном архиве писателя находится большое письмо, написанное 9 января 1960 года его земляком Павлом Родионовым, жившим тогда в Петровске-Забайкальском (Читинской обл.). Прочитав роман «Братья и сёстры», он «опознал» в его авторе одного из своих школьных учителей ‒ Ф. Абрамов, получивший отпуск по ранению, весной 1942 г. недолго работал в Карпогорской школе.
«Я вспомнил Карпогоры… 10-й класс, ‒ написал П. Родионов. ‒ Преподавателя литературы ‒ небольшого роста брюнета с чёрными, пронзительными и в то же время ласково заглядывающими в душу глазами. Преподавателя, который, забывшись, то и дело, в ходе урока, доставал папироску, спокойно мял её, а потом, как ни в чём не бывало, чиркал спичку и не спеша закуривал. И только заметив недоумевающий взгляд нас — учеников, ещё не умеющих скрывать своё удивление, спохватывался, извинялся и шёл к окну, за печку, тушить свою папироску».
Далее в этом письме, основная часть которого воспроизведена во второй книге «Летописи» (2017 год), говорится о том самом пионерлагере в Верколе, где Павлу побывать, правда, не довелось (очевидно, из-за малого возраста), но приходилось слышать подробные рассказы о нём от брата Саши. Да и кое-какие собственные воспоминания всё же остались: «Прошло много лет, но в памяти и сейчас живо то потрясающее впечатление, которое вызвала во мне статейка, в тот год напечатанная в нашей газетке “Лесной фронт”. В статейке описывались будни лагеря. Но описаны они были очень образно и для меня, тогда мечтающего о лагере,— трогательно.
Автором статьи был Федя Абрамов. Федя, которого Саша часто упоминал в письмах.
Я забыл и не могу воспроизвести дословно очень понравившиеся мне тогда выдержки, характеризующие не только жизнь лагеря, но и окружающую его картину. Я помню, например, как красиво описывалось утро…», — и далее в письме следуют такие подробности, которые не оставляют сомнения в том, что речь идёт именно о той давней статье.
Ответил ли на это письмо Фёдор Абрамов ‒ доподлинно неизвестно, на сохранившемся конверте есть только одна его помета: «Бр<атья> и сёстры».
В результате случайно или намеренно Ф. А. Абрамов сократил трудовой стаж собственной профессиональной творческой деятельности на целых 13 лет. Совсем не исключено, что намеренно.
Геннадий Мартынов
Фотографии:
- Фёдор Абрамова. 19 июня 1935 года
- Первая публикация школьника Фёдора Абрамова
- Артемиево-Веркольский монастырь. Фото А. Алина. 2002 год
- Вид на Верколу со стороны Артемиево-Веркольского монастыря. Крайний слева ‒ дом Фёдора Абрамова, в котором он жил и работал в летние месяцы 1975‒1982 годов
